Фриденсрайх Хундертвассер (1928–2000) – австрийский художник, архитектор, дизайнер, теоретик искусства, создатель графической техники «бесконечной линии», автор национального флага Новой Зеландии, кавалер Золотого знака Почётного гражданина Вены.
Настоящее имя Фриденсрайха Хундертвассера – Фридерик Стовассер. Более благозвучное, символическое и, несомненно, яркое – Friedensreich Hundertwasser он придумал себе в 20 лет. Новое имя означало – «Царство мира» и «Сто вод», и в нём, действительно, были сконцентрированы мировоззрение и творческая философия художника. Хундертвассер жил и работал в Австрии, Франции, Японии, Новой Зеландии, одновременно разрабатывал художественные и архитектурные проекты для Европы и Америки, занимался дизайном почтовых марок для ООН и многих государств мира, создавал фирменный стиль для авиакомпаний, частных и государственных предприятий, написал собственный вариант Библии. За свои 72 года жизни художник был признан гражданином мира и крупнейшим провокатором искусства второй половины XX века, похоронен Хундертвассер в Саду Счастливых Умерших, в Новой Зеландии.
«Быть художником – это замечательно, это хорошо» – говорил Фриденсрайх Хундертвассер, – художник свободен, неограничен и независим, у художника нет начальника, у художника много времени для созерцания...». Фриденсрайх видел себя художником и стремился постичь профессию: он поступает в Венскую Академию изящных искусств, но бросает учебу уже через три месяца, много путешествует и, приехав во Францию, поступает в Школу изящных искусств Парижа, но в первый же день занятий уходит из неё. При этом много и постоянно учится самостоятельно и через несколько лет открывает «Пинторариум» – универсальную Академию свободных искусств, пишет книги, читает лекции, с упоением занимается творчеством и создает оригинальный графический стиль «бесконечной линии».
Создавая произведение современного искусства, художник, как правило, оперирует яркими символами, психологией и субъективной философией. Но внимание Хундертвассера привлекала другая, более важная для него составляющая творческого процесса, это – последовательность восприятия зрителем художественного замысла. Открыв для себя линию, прежде всего как философскую категорию бесконечности, он с помощью неё связал в единую нить образы и смыслы своих работ не только на плоскости листа, но и в пространстве зрителя. Линия стала для Хундертвассера и художественным приёмом, и содержанием, и любимым мотивом в творчестве. Переплетения линий, их причудливые сочетания, переходящие в загадочные спирали, всегда находили эмоциональный, радостный отклик у любителей искусства, дарили зрителю ощущение бесконечности красоты и при этом фокусировали взгляд на радужной декоративности цвета: бирюзовый, коралловый, лазурный, переливаясь, они будто бы ткали изображение. «Когда вы сопоставляете дополнительные цвета (красный – зелёный, синий – оранжевый, фиолетовый – жёлтый), они начинают мерцать и струиться, – писал Хундертвассер, – Я часто сидел подолгу в сумерках перед одной из своих картин и наблюдал, как синий цвет становится светлее и светлее, а жёлтый и красный цвета медленно темнеют и вся картина превращалась в свою противоположность. Это похоже на наблюдение за закатом и на то, как быть свидетелем превращения дня в ночь. Когда синий становится белым, а красный – чёрным, я включаю свет, и таким образом, возвращаю цвета обратно. Я часто играю в эту игру с мерцанием, которая срабатывает только тогда, когда краски чистые, первичные и нанесены на определенные области, а не в смешанной технике и не с лессированием, не с техниками оттенков цвета и бесконтурными обтирками, обычно используемыми вместе с письмом маслом и акварелью».
В наше время ретроспективы работ Фриденсрайха Хундертвассера проходят по всему миру. Созданная художником «бесконечная линия» открывает иные пространства и живет самостоятельной жизнью. Интересно, что во всех странах критики единодушно отмечают одну деталь – ни одному из художественных деятелей второй половины XX века не удалось снискать такой огромной любви массовой публики и такого огромного презрения профессионалов, и это тоже «линия бесконечности».
Елена Жирова.