И мне почудилась в окне
больная веточка сирени.
А в тёмных снах моих на дне
варила в чане я коренья.И кожа матовая рук
во мрак сочилась светом тёплым...
И кто-то тёмный по двору
слонялся и дышал на стёкла.
* * *
Как зовут чужие звёзды -
беспощадно, беспрерывно,
как в гортани бьётся воздух,
словно пойманная рыба.
Как разматываю пряжу.
Ляжет сон озёрной гладью.
Как чужие руки глажу.
Как чужой мне руки гладит.
Как во мгле несутся кони.
Как луну дыханьем грею.
Как, к стеклу прильнув щекою,
за окном застыло время.
* * *
Тому, кого я жду пятнадцать лет,
мои обвалы кажутся молчаньем...
Чем живы здесь? –
Плита и желтый чайник,
палас и стол, и до Москвы билет...
И человек, который мне чужой,
и дом, залитый памятью о прошлом...
А новый день является, не прошен,
и солнце – на щеке его ожог.
* * *
К двадцати нас учат говорить.
К тридцати мы учимся молчать.
Пульс под кожей – это только ритм,
а напиток в чашке – просто чай.Сочиняю: в школе карантин.
Всех опять разгонят по домам.
А бездомным некуда идти,
только в вечер, в слякоть, в парки, в март.
У меня в портфеле есть пенал,
полный разноцветных слов и фраз.
Я бежала.
Ты меня догнал
и теперь целуешь в первый раз.
Бежать.
Не бойся.
Впереди -
ни дня, ни ночи – боль едина.
На остановке кралю жди.
Глотай осколки аспирина.
Сознанье – в ливень, шею – в шарф.
А грипп весной – такая скука!
Учись молчать, учись дышать,
учи котёнка не мяукать.
Не верь глазам, не верь ушам...
Глотай грозы отравный грохот.
Что воспаляется?
Душа.
Бронхит... Но разве дело в бронхах?
* * *
Выходишь в ночь, где грохот волн,
и немо плачешь над собою.
И раны скал в бинтах прибоя,
а больше нету ничего.
Выходишь в ночь, бела лицом,
браслета змейка на запястье.
Ступаешь – только не упасть бы -
и от шагов скрипит крыльцо.
Ольга Тихонова, Харьков