Если в математике от перемены мест слагаемых сумма не меняется, то в поэзии чаще всего дело обстоит по-другому. Подобные перемещения называются словесными анаграммами. Как указывает Т.Б. Бонч-Осмоловская в своём «Курсе лекций по комбинаторной поэзии» (Лекция 5 ), это «фраза, в которой слова могут менять свой порядок без или с нарушением смысла».
Исследователь отмечает: «Возможности, предоставляемые перестановками слов во фразе демонстрирует ещё Мольер в «Мещанине во дворянстве», когда учитель философии учит героя составлять письмо маркизе: «Порядок может быть, во-первых, тот, который вы становили сами: «Прекрасная маркиза, ваши прекрасные глаза сулят мне смерть от любви». Или: «От любви смерть мне сулят, прекрасная маркиза, ваши прекрасные глаза». Или: «Прекрасные ваши глаза от любви мне сулят, прекрасная маркиза, смерть». Или: «Смерть ваши прекрасные глаза, прекрасная маркиза, от любви мне сулят». Или: «Сулят мне прекрасные глаза ваши, прекрасная маркиза, смерть». Из этих вариантов герой выбирает один наилучший, который он сам и написал, «без всякой науки»».
Возьмём, к примеру, стихотворение Игоря Северянина «Квадрат квадратов»:
Никогда ни о чём не хочу говорить...
О, поверь! – я устал, я совсем изнемог...
Был года палачом, – палачу не парить...
Точно зверь, заплутал меж поэм и тревог...
Ни о чём никогда говорить не хочу...
Я устал... О, поверь! изнемог я совсем...
Палачом был года – не парить палачу...
Заплутал, точно зверь, меж тревог и поэм...
Не хочу говорить никогда ни о чём...
Я совсем изнемог... О, поверь! я устал...
Палачу не парить!.. был года палачом...
Меж поэм и тревог, точно зверь, заплутал...
Говорить не хочу ни о чём никогда!..
Изнемог я совсем, я устал, о, поверь!
Не парить палачу!.. палачом быть года!..
Меж тревог и поэм заплутал, точно зверь!..
Сам поэт так определил подобную форму в своём труде по стихосложению «Теория версификации»: «Квадрат квадратов. Состоит из 4 строф по 4 стиха в каждой строфе, причем все эти 16 стихов по смыслу являются, собственно, четырьмя. Все 4 стиха 1 строфы должны быть теми же и в том же порядке стихами всех последующих строф, но все 4 раза они должны иметь различную расстановку слов, благодаря чему квадрат квадратов рифмуется внутри четырежды во всех своих 16 стихах и читается сзади наперед, как спереди назад. Рифмовка: на помощь уже имеющимся ровным, по количеству основных четырех стихов, рифмам берутся 12 внутренних, превращаясь во внешние.
В результате имеются 8 созвучий и 16 рифм». Хотя Северянин и утверждает, что смысл один и тот же, на самом деле мельчайшие смысловые оттенки мерцают от перестановки, как камешки в калейдоскопе. Более подробно смотрите в статье: Секриеру А.Е. «Музыкальные» приёмы создания художественного образа в поэзии Игоря Северянина («Квадрат квадратов» И. Северянина, «Буря на небе вечернем…» А. Фета) // Русская литература ХХ века. Типологические аспекты изучения: Материалы Х Шешуковских чтений / Под ред. доктора филолог. наук, проф. Л.А. Трубиной. М.: МПГУ, 2005. [730 с.] Ч. I. С. 390 395.
Увы, опыт Игоря Северянина остался без последователей, не считая «Написание «Квадрата»» А.Б. Канавщикова (Иней: Стихи разных лет. СПб, 1998. С. 252):
Пишу квадрат – конец стене.
И гладь, и мгла пока не в счёт.
Лишь шут не рад, творец во мне –
В тетрадь легла строка ещё.
Квадрат пишу – стене конец,
И мгла, и гладь не в счёт пока.
Не рад лишь шут. Во мне творец –
Легла в тетрадь ещё строка.
Конец стене – пишу квадрат.
Пока не в счёт и гладь, и мгла.
Творец во мне, лишь шут не рад.
Строка ещё в тетрадь легла.
Стене конец – квадрат пишу!
Не в счёт пока и мгла, и гладь:
Во мне творец (не рад лишь шут).
Ещё строка легла в тетрадь.
Другое интересное изобретение Игоря Северянина– переплеск, которое он сам определяет так: «Переплеском называется стихотворение любым размером, 1-й стих которого состоит из некоторого количества слов с одинаковым для каждого слова ударением, причем этот стих варьируется посредством перестановки слов столько раз, сколько слов имеется в стихе. От количества слов первого стиха зависит количество строф стихотворения. В строфе должно быть 4 стиха». В качестве примера поэт даёт «У окна»:
В моё окно глядит луна.
Трюмо блистает элегантное.
Окно замёрзло бриллиантное.
Я онемела у окна.
Луна глядит в моё окно,
Как некий глаз потустороннего.
С мечтой о нём, молю: «Не тронь его,
Луна: люблю его давно...»
В моё окно луна глядит
То угрожающе, то вкрадчиво.
Молюсь за чистого, за падшего
В порок, с отчаяньем в груди.
Луна глядит в окно моё,
Как в транс пришедшая пророчица.
Ах, отчего же мне так хочется
Переселиться на неё?..
Любопытно, что первое опубликованное стихотворение в первом сборнике Игоря Северянина «Громокипящий кубок» тоже является своего рода переплеском:
ОЧАМ ТВОЕЙ ДУШИ
Очам твоей души – молитвы и печали,
Моя болезнь, мой страх, плач совести моей,
И все, что здесь в конце, и все, что здесь в начале,–
Очам души твоей...
Очам души твоей – сиренью упоенье
И литургия – гимн жасминовым ночам;
Все – все, что дорого, что будит вдохновенье,–
Души твоей очам!
Твоей души очам – видений страшных клиры...
Казни меня! пытай! замучай! задуши!–
Но ты должна принять!.. И плач, и хохот лиры –
Очам твоей души!..
Ещё пример:
Я НЕ ЛГАЛ
Я не лгал никогда никому,
Оттого я страдать обречён,
Оттого я людьми заклеймён,
И не нужен я им потому.
Никому никогда я не лгал.
Оттого жизнь печально течёт.
Мне чужды и любовь, и почёт
Тех, чья мысль, – это лживый закал.
И не знаю дороги туда,
Где смеется продажная лесть.
Но душе утешение есть:
Я не лгал никому никогда.
Вкрапления словесной анаграммы встречаются у Северянина в следующих найденных нами произведениях: «Поэза о «Mignon»», «Весенние триолеты».
Из современных примеров переплеска отметим стихотворение Алёны Долиной из Астрахани:
Судьбу мою хранит мечта,
С ней облака мелодий вечных
От ледяной досады лечат,
С ней исчезает суета.
Судьбу мою мечта хранит,
Она летит со мной сквозь годы,
Она мне дарит дни свободы,
Она к добру меня манит.
Мечта хранит судьбу мою,
Надежду дарит на спасенье,
С ней исчезают потрясенья,
С ней мир весь я опять люблю.
Хранит мечта судьбу мою,
И вновь я с ней от счастья плачу,
Решая жизни всей задачу,
И от любви своей пою.
Опыт из творчества автора статьи:
Ни о чём меня не проси.
Не живи в ожиданьи дня,
Новостей суету кляня.
Но не будем жить на Руси.
Ни о чём не проси меня.
Надоел (сохрани-спаси!)
Нудный рой. Схорони-скоси!
Но мы будем с тобой родня.
Нервы были у нас не раз…
Но надежды огонь не гас –
Неизменно во тьме лучом.
Нам удастся, пусть не сейчас.
Но прошу тебя, ради нас
Не проси меня ни о чём.
Но перемещать слова можно и до абсурда, словно играя со словесной анаграммой, как в известном стихотворении Даниила Хармса «Иван Топорышкин»:
Иван Топорышкин пошёл на охоту,
С ним пудель пошёл, перепрыгнув забор.
Иван, как бревно, провалился в болото,
А пудель в реке утонул, как топор.
Иван Топорышкин пошёл на охоту.
С ним пудель вприпрыжку пошёл, как топор.
Иван повалился бревном на болото,
А пудель в реке перепрыгнул забор.
Иван Топорышкин пошёл на охоту,
С ним пудель в реке провалился в забор.
Иван, как бревно, перепрыгнул болото,
А пудель вприпрыжку попал на топор.
Вспоминается и рассказ Редьярда Киплинга «Как появились броненосцы», в котором Ягуар, встретив Ежа и Черепаху, сказал, что Мама его научила так: «Когда я встречу Ежа, я должен бросить его в воду, и тогда он развернётся, а когда я встречу Черепаху, я должен выскрести её из панциря лапой».
Ёж переспросил: «Может быть, она сказала, что когда ты развернёшь Черепаху, ты должен выскрести её из воды, а когда ты потрогаешь лапой Ежа, ты должен бросить его на панцирь».
Черепаха в свою очередь добавила: «Возможно, она сказала, что когда ты польёшь водой Ежа, ты должен бросить его в свою лапу, а когда ты встретишь Черепаху, ты должен очищать её от панциря, пока она не развернётся».
Ягуар был в замешательстве, но Ёж не унимался: «Когда ты выскребешь воду лапой, то развернёшь её Ежом».
Черепаха подхватила: «Но, когда ты потрогаешь лапой своё мясо, ты бросишь его в Черепаху скребком».
В итоге у Ягуара разболелась не только голова, но и пятна. О дальнейших событиях в рассказе «Как появились броненосцы», читайте сами.
Таким образом, словесная анаграмма, увы, не только редко встречается в творчестве поэтов, но и мало исследована. Тем не менее её использование даёт интересные музыкальные впечатления, как мы видим в «Квадрате квадратов» и переплесках Игоря Северянина.
Иван Чудасов.