Ветер сушит влажную полосу над губой –
Поцелуи со смехом: на самом уже пределе.
Ну не плакать же мне, улыбчивой, в самом деле?
Я смеюсь… О тебе и, наверное, над тобой.
Я иду подозрительно легкой походкой, просто –
Просто весело, больно и хочется босиком.
Исходив летний день, как пустынный летучий остров,
Стерла ноги в кровь босоножками с ремешком.
И теперь, как Русалочка та, по волнам асфальта…
Только голос при мне, только голос всегда при мне.
Вроде альт. Слушай: вот подростковая флейта альта,
Диссонанс веселый в звончатой глубине.
И еще этим голосом я мимо нот пою:
Не беда, если даже когда-нибудь онемею.
Но зато уж смеяться – смеяться я им умею.
И смеюсь, раз уж я проиграла – свела вничью.
* * *
Воздушный змей, летящий над лугом –
Приручить нетрудно, как добрую птицу.
Очертив пешехода неполным кругом,
Помедлит – и не замкнет границу.
Вьётся рядом, сверкая блескучей нитью,
Дружелюбно трепещут тонкие крылья.
Пешеход смеётся своему открытью,
Змей дрожит, и оба слегка простыли.
На крыльях его – водяные знаки,
Узоры цвета бледного чая,
Пешеход, сощурясь, в мгновенном мраке
Прозрачного солнца их различает:
«Не искать на ощупь в полдень туманный,
Не похваляться чудесным другом,
Ибо это – лишь безымянный
Воздушный змей над зеленым лугом».
Марианна Смирнова.