Р усская народная картинка, лубок… Вряд ли в национальном искусстве есть ещё столь мало изученный раздел. Не много знаем мы о народном лубке. Даже само название его пока ещё загадка. Одни считают, что слово лубок происходит от слова «луб» – так называется внутренняя часть коры липы или вяза, пригодная для резьбы. Другие производят это название от лубочного короба, в котором офени разносили свой товар по деревням. Третьи считают, что наименование дано по названию старой московской Лубянки, где продавались, по преданию, эти картинки...
Итак, что же такое народный лубок? Прямыми предшественниками народных картинок были гравированные листы, которые киевские типографии выпускали уже в начале 1620-х годов, а московские стали изготовлять несколькими годами позднее. Эти ранние гравированные листы были и по своему содержанию, и по художественному оформлению связаны с иллюстрациями печатных книг XVII века учебного и
религиозного характера. В Москве их изготовляли опытные гравёры, среди которых были такие выдающиеся мастера, как Леонтий Бунин, Афанасий Трухменский, иконописец Симон Ушаков и другие. Немало гравированных листов становилось своего рода дешёвыми иконами, заменявшими дорогие иконы, писанные на доске.
В ранний период лубочные картинки были достоянием всех слоёв населения, начиная от царского дворца. Уже в 1635 году для семилетнего царевича Алексея Михайловича в Овощном ряду в Москве покупали «печатные потешные листы» не только «немецкие», привозные, но и русские. И в XVIII веке дворянство, особенно провинциальное, пользовалось такими «потешными листами» даже при обучении детей.
Но уже в середине XIX века народные картинки стали достоянием лишь крестьян и городской бедноты. Не случайно в поэме «Кому на Руси жить хорошо» Н. А. Некрасов рассказал о судьбе крестьянина – собирателя лубочных картинок.
С ним случай был: картиночек
Он сыну накупил,
Развешал их по стеночкам,
И сам не меньше мальчика
Любил на них смотреть.
А когда в избе бедняка начался пожар, он кинулся прежде всего спасать свое сокровище:
Скорей бы взять целковые,
А он сперва картиночки
Стал со стены срывать…
Во времена Некрасова лубочная картинка очень прочно жила в крестьянском быту. Русский лубок заменял народу в течение долгого времени и песенник, и книгу, и, отчасти, газету. И чем шире становился круг «потребителей» лубочных картинок, чем глубже они проникали в демократические слои населения, тем внимательнее наблюдали светские и церковные власти за содержанием этих «печатных листов». Цензура коснулась прежде всего изображения религиозных сюжетов, затем портретов членов царского дома.
Техника создания первых лубочных картинок была проста. На деревянной доске, обычно продольной, в «перевернутом, зеркальном» виде линией намечался тот или иной сюжет. Линии, которые передавали рисунок, оставались неприкосновенными, а всё остальное – то, что не должно было переноситься на бумагу – вырезывалось. Нетронутые резцом контуры покрывались краской.
К этой печатной форме прижимался лист бумаги и получался оттиск, который раскрашивали анилиновыми красителями от руки. Занимались этим делом не художники, и даже не любители изобразительного искусства: расцветка таких картинок была промыслом в ряде сёл Владимирской губернии. Производилась раскраска наспех и иногда крайне небрежно. На многих картинках, например, лицо всадника, а заодно и туловище лошади окрашивались в совершенно неподходящий цвет – малиновый или зеленый.
В XVIII веке рисунок прорезался или протравлялся на металле – на меди – и был уже не выпуклым, а в виде углубления, в которое набивалась краска. А затем делался оттиск на бумаге. Позднее главное место заняла литографская картинка, одноцветная, а затем и в несколько цветов.
В разработке приёмов изображения на лубочных картинках некоторую роль сыграли те иноземные «печатные листы», которые уже с XVII века в довольно значительном количестве привозились в Россию и продавались в Москве в том же Овощном ряду, где торговали и русскими книгами, и «потешными листами». Эти иноземные образцы переносились иногда на гравировальные доски, причём в большинстве случаев граверы не повторяли механически свои оригиналы. Их копии были своеобразными «переводами», в которых допускалось переосмысливание ряда персонажей, вносились детали русского быта, заострялась и переадресовывалась сатирическая направленность и т. д.
Русская народная картинка прошла большой путь, связав своё содержание и художественную форму с разнообразными видами народного и профессионального искусства и оказав несомненное влияние на все жанры народного творчества, в известной степени на литературу и, безусловно, на изобразительное искусство.
Дмитрий Молдавский.