Вячеслав Иванович Иванов (1866-1949) – русский поэт, драматург, переводчик, литературный критик, теоретик символизма, доктор филологических наук, один из идейных вдохновителей «серебряного века». Современники называли его «Вячеслав Великолепный», «маг» за красоту, выразительность и драгоценное поэтическое облачение его слога. Из стихотворных размеров Иванов предпочитал ямб и хорей, его поэзия богата анахронизмами, изысканными, отточенными фразами, она полна прошлыми веками, пропитана учёностью и самосознанием. Основная идея, проходящая через все его стихи и научные труды, – это идея «соборности», или коллективного религиозного преображения жизни и искусства.
С 1924 г. Иванов жил в Италии, похоронен в Риме, рядом с художниками Карлом Брюлловым и Александром Ивановым.
ДВА ХУДОЖНИКА
Марии Михайловне Замятиной
Милы мне, чуткий друг, в мечтательном Пуссене:
Веселья звонкие в пустынности лугов;
В прозрачных сумерках скитания богов;
Над лёгкой радостью – задумчивые сени;
Неведомой зарёй затеплен край небес, –
И луч, сочащийся под лиственные своды,
И ожидание пленительных чудес
В улыбке вечереющей природы.
Как дали тонкие, чарует Клод Лоррэн
И зеленью морей влечёт, как песнь сирен,
В плен ясных гаваней, где спят чужие воды,
Под стройные столпы, и мраморные своды,
И мачты, свившие на отдых паруса,
Меж тем как чистый серп прорезал небеса.
Своеначальный, жадный ум, –
Как пламень, русский ум опасен:
Так он неудержим, так ясен,
Так весел он – и так угрюм.
Подобный стрелке неуклонной,
Он видит полюс в зыбь и муть;
Он в жизнь от грезы отвлечённой
Пугливой воле кажет путь.
Как чрез туманы взор орлиный
Обслеживает прах долины,
Он здраво мыслит о земле,
В мистической купаясь мгле.
Снега, зарёй одеты
В пустынях высоты,
Мы – Вечности обеты
В лазури Красоты.
Мы – всплески рдяной пены
Над бледностью морей.
Покинь земные плены,
Воссядь среди царей!
Не мни: мы, в небе тая,
С землей разлучены: –
Ведёт тропа святая
В заоблачные сны.
Взгрустит кумиротворец-гений
Всё глину мять да мрамор сечь –
И в облик лучших воплощений
Возмнит свой замысел облечь.
И человека он возжаждет,
И будет плоть боготворить,
И страстным голодом восстраждет...
Но должен, алчущий, дарить, –
До истощенья расточая,
До изможденья возлюбя,
Себя в едином величая,
В едином отразив себя.
Одной души в живую сагу
Замкнет огонь своей мечты –
И рухнет в зеркальную влагу
Подмытой башней с высоты.
Томился я росинкой малой;
Но первый луч застиг меня,
Восхитил, жадный, в облак алый –
И мёртв я был в лазури дня.
Под небом гром мятежный грянул,
Я слышал зов тоски земной, –
Воскрес – и хладной каплей канул
На дол, отображенный мной.
И миг – я жил, и Мать на лоно
Меня приемлет, где в ночи
Поют мне песнь родного звона
Неотлучимые ключи.
Поэт, ты помнишь ли сказанье?
Семье волшебниц пиерид –
Муз-пиерид, на состязанье
Собор бессмертный предстоит.
Поют пленительно царевны, –
Но песнь свою поют леса;
И волны в полночь так напевны,
И хор согласный – небеса.
Запели музы – звёзды стали,
И ты полнощная Луна!
Не льдом ли реки заблистали?
Недвижна вольная волна.
Какая память стала явной?
Сквозною ткань каких завес?
А Геликон растёт дубравный
Горой прозрачной до небес.
И стало б небо нам открытым,
И дольний жертвенник угас...
Но в темя горное копытом
Ударил, мир будя, Пегас.
Варвара Николаевна Анненкова (1795–1870) – русская поэтесса, литератор, педагог. Хорошо образованная, духовно наполненная и необыкновенно очаровательная Анненкова снискала заслуженные симпатии и уважение в литературных кругах своего времени. Более того, Михаил Лермонтов, Николай Языков, Фёдор Ростопчин посвящали ей свои труды. Стихи Анненковой публиковались в журнале словесности «Библиотека для чтения», в «Современнике» и «Москвитянине». Когда поэтессе исполнилось 49 лет, вышел в свет первый сборник её стихов. Он назывался «Для избранных»: большая часть поэтических строк этого сборника была талантливым подражанием слогу Михаила Лермонтова.
В истории русской литературы творческое наследие Аннековой составляют несколько сборников: «Для избранных» (1844 ); «Стихотворения 1854, 1855 и 1856 гг. В... А...ой» (1856), посвященные защитникам Севастополя во время Крымской войны; «Шарлота Кордэ, драма в 4 д. и стихотворения» (1866); «Чудо-Юдо, сказка и стихотворения».
ПОДНИМАЙСЯ
Поднимайся душевно над жизнью, как птица
И что будет земное преградой, границей?
И летая с орлами – в небесной лазури
Над кочующей тучей, над шумящею бурей,
Посмотри на земные тревоги, заботы,
На успехи пигмеев, на их недочёты,
И откинув туманов земных покрывало,
Как всё в жизни окажется суетно, мало,
Но как будто есть общая связь меж мирами –
Не любовь ли и землю мирит с небесами?
Меня писал артист не знаменитый
Писец икон из ближнего села!
И образ мой, едва-ль не позабытый,
Отважно кисть его воссоздала!
Едва ли кто на очерк бедный взглянет,
Хоть вечно он красуйся на стене;
Но, может быть, когда меня не станет
Друзьям моим напомнить обо мне!
ВСЕГДА ЛЬ МЕЧТАТЬ?
Всегда ль мечтать? – Ещё ли верить?
Когда ж умом дозрею я?
Когда ж сумею я измерить
Всю эту тину бытия? –
И заглянув во глубь отважно –
Пора понять и мне забыть,
Что в мирозданьи всё продажно!
Что непродажных в мире нет!
Есть пословица меж нами:
Старый, малый – всё равно!
Сходны смыслом и умами,
Так уж видно суждено.
Пусть мы стары – нет и спора!
Не благая ль это часть?
Из борьбы – стихий раздора –
В тишь младенчества попасть?
Там мятутся океаны,
Там и злоба, и обман,
Кто залечит эти раны,
Погасив земли вулкан?
Там восстанья, там проклятья,
Предан мир земной грозам,
Нам же – бижние – все братья,
И врагов казнить – не нам!
Мы вдали от волн мятежных,
Переплыв тревог моря,
Смотрим – в тучах перебежных
Разливается заря.
Вечер стих – стихают волны,
Вьётся к берегу поток,
И прохлады, неги полный,
Вьётся свежий ветерок.
Словно лучших лет надежды
Иль любви волшебный сон,
Выступают тихо звезды
На лазурный небосклон.
Вечер дивный, небо ясно,
Мира отдыха пора,
Нам один удел прекрасный:
Жить для правды и добра!
МИР - ОГРОМНАЯ БИРЖА
Мир– огромная биржа! – всё полно торгов,
Всё торгует на море и суше,
Такова ль меж звездами обитель отцов!
Есть ли там непродажные души?
Чем исполнен объемлющий нас небосклон?
Все ль утихнут там бури, сомненья?
Есть ли там благодарности, правды закон –
Или только земли продолженье?
Величий много в недочёте
Среди современных чудес.
И вместо Байрона и Гёте
Царят – Ротшильды и Мирес.