* * ** * *
Ну здравствуй, хищная луна. Задернуть шторы даже страшно.
Скользит по комнате сквозняк. В углу стареют тапки важно.
Не тормоши моей души, глаза-нули тараща, полночь.
Я знаю. Рядом кто-то есть. Кого нельзя позвать на помощь
Ну здравствуй, хищная луна. Задернуть шторы даже страшно.
Скользит по комнате сквозняк. В углу стареют тапки важно.
Не тормоши моей души, глаза-нули тараща, полночь.
Я знаю. Рядом кто-то есть. Кого нельзя позвать на помощь
В колючий, острый, звонкий час, когда ворочается время,
И дышит полночь за спиной холодным хрипом прямо в темя...
И вот тогда хочу дышать! Любить! И жить! И верить свято,
Что время – цикл великих дел, а не гудящий вентилятор,
Несущий воздух вкруговую. А по ноге ползет сквозняк.
Горит луна. Вода в стакане. И на окне цветет сорняк.
Какая хищная луна! Крадется в комнату... и лапки
Ее лучей на потолке. И тихо так стареют тапки.
В своем бессмертном уголке.
* * *
Ящерица голубая между туч – юрк!
След ее тонок и пронзительно ясен.
Ящерица – не птица, она не летит на юг,
Она единственно смелая из наших земных зверюг,
Прячется в низко нависшую тучу,
как в темный сундук,
В ту самую черную ночь, когда зацветает ясень.
И в день, когда просыпается темно-зеленый жук,
Когда ветка растет и ухом ведет барсук,
Голубая ящерица, при первом удобном случае,
Прыгнет на травку и поведет хвостом,
с горячей спустившись тучи
Ящерица голубая между туч – юрк!
След ее тонок и пронзительно ясен.
Ящерица – не птица, она не летит на юг,
Она единственно смелая из наших земных зверюг,
Прячется в низко нависшую тучу,
как в темный сундук,
В ту самую черную ночь, когда зацветает ясень.
И в день, когда просыпается темно-зеленый жук,
Когда ветка растет и ухом ведет барсук,
Голубая ящерица, при первом удобном случае,
Прыгнет на травку и поведет хвостом,
с горячей спустившись тучи
Инна Гурина.