Давний Друг, вдохновитель и попечитель нашего журнала писатель Даниил Гранин, за роман «Мой лейтенант» получил национальную литературную премию «Большая книга» 2012 года. Мы сердечно поздравляем Даниила Александровича с очередной победой
О керосиновой лампе я расскажу подробнее, потому что имел случай познакомиться с человеком, который собрал большую коллекцию таких ламп. У него их больше сотни. Да плюс десятки керосиновых фонарей. Кстати, попросим художника нарисовать фонарь, вроде того, с которым отец ходил вечером в сарай, на сеновал, – это был фонарь с закрытым пламенем, известный как «летучая мышь». А почему он так назывался, никто у нас не знал. Я спросил у коллекционера, он показал мне старинный немецкий фонарь, на стекле которого было выпуклое изображение летучей мыши, отсюда и пошло.
Керосиновые лампы, начищенные, ухоженные, выстроились рядами на полках. Большие, маленькие, с абажурами венецианского стекла, с фарфоровыми расписными чашками на фигурных бронзовых подставках – каких только тут не было ламп! С голубыми стёклами. Лампы модерн, лампы рококо и совсем простенькие – маленькие жестяные. Старина, ушедшая от нас безвозвратно, – вот с каким чувством я рассматривал их. И в то же время умилённо, потому что при свете этой лампы прошла большая часть жизни отца в лесничестве. При жёлтом свете таких ламп он и учился, и читал, и составлял свои бесконечные ведомости, отчёты, сводки по лесозаготовкам, раскуривал свои самокрутки над ламповым стеклом в токе раскалённого воздуха...
Но хозяин коллекции увлёк мои мысли в другую сторону. Оказывается, не что иное, как керосиновая лампа, способствовала развитию нефтяного дела. Он утверждал, что нефтяная промышленность, нефтедобыча, нефтеразработки, заводы по перегонке нефти – всё обязано изобретению керосиновой лампы. Она подтолкнула, возбудила погоню за нефтью, она, эта старушка, вызвала к жизни, родила нынешнюю мощную индустрию нефти. Лампа, снабжённая воздухо-поддувочными каналами, давала сильный ровный свет, не сравнимый с масляными лампами, и с этого времени потребовался керосин, поэтому начались бакинские нефтепромыслы, американская нефтяная горячка. Других-то потребителей не было, автомобили ещё не появились. Шли 60-е годы XIX века. Керосиновая лампа быстро и победно воцарялась в домах Европы, в городах и сёлах России...
Он показывал мне лампы – первыши и поздние, лампы с плоскими фитилями, лампы с круглыми, связки фитилей разных размеров. Лампы восьми-, десяти-, пятнадцатилинейные. Различной формы стёкла у ламп, колпаки, отражатели. Лампы на все вкусы, их было не меньше, чем сегодня светильников, бра и торшеров, люстр и настольных ламп. Были даже керосиновые лампы с рубиновым стеклом для фоторабот. Мы зажгли маленькую лампу-ночничок и рядом огромную керосиновую лампу, на которой можно было подогревать пищу. Она давала одновременно и свет, и тепло. Когда-то это была целая промышленность, широкое техническое направление, которое создало эпоху нового освещения вместо свечного. Потом пришло электричество, появилась электролампочка и всё это керосиновое хозяйство стало ненужным, некоторое время его ещё держали про запас, а потом выкинули и быстро забыли. Впрочем, мой коллекционер не желал признавать керосиновую лампу умершей. Он показал мне корабельный компас, который и по сей день имеет две маленькие керосиновые лампочки. На всякий случай, для надёжности. В ленинградской блокаде тоже пользовались керосиновой лампой. И до сих пор, утверждал он, во многих семьях хранятся керосиновые лампы как семейные реликвии. Я вспомнил, что в одном ленинградском доме висит на бронзовом кронштейне лампа. По семейным праздникам её заправляют керосином и зажигают. Она досталась от прадеда, сельского врача. Он делал при её свете операции. С тех пор она переходит наследникам, обрела родословную и обросла множеством преданий.
Семейные реликвии достойны уважения. Я люблю дома, где сохраняют увесистые бархатные альбомы с семейными фотографиями. Ларцы с письмами и открытками, написанными прабабушками. Картины, литографии, может, и невесть каких художественных достоинств, но зато они висели и у родителей, и у родителей родителей. Люблю семейные портреты, старые сервизы, старые книги, которые читали ещё предки. Мне всегда как-то пусто в доме, где все новенькое, блестящее, приобретённое только что. Дом нуждается в старых, пускай малонужных вещах, которые переходят к детям. Керосиновая лампа – реликвия трогательная, мягкий золотой свет её уводит в прошлое, когда по вечерам он собирал под свой круг всю семью, родных, тех, о ком вы знаете понаслышке, из семейных преданий...»
Даниил Гранин.
КЕРОСИНОВАЯ ЛАМПА – это осветительный прибор, работа которого основана на сжигании керосина. Первая лампа была сконструирована польским изобретателем Игнацием Лукасевичем в 1853 году. По его чертежам львовский жестянщик Адам Братковский собрал лампу, и вскоре, её разнообразные варианты, выполненные уже другими мастерами, очень быстро распространились по всему миру.
Интересно, что история создания керосиновой лампы это, прежде всего, история поиска доступного источника света. Так, в античном мире для освещения использовали оливковое масло, персидский ученый Ар-Рази (IX век) в своих трудах подробно описал нефтяную лампу, а великий Леонардо да Винчи разработал свой образец масляной лампы. В России керосиновые лампы появились в 1861 году, вытеснив другие светильники именно благодаря дешевизне топлива – керосина.
Керосиновая лампа, как отдельное явление в искусстве, существует чуть более ста лет, но ее живописное и графическое изображение встречается гораздо чаще изображений других утилитарных предметов быта. Во-первых, сама керосиновая лампа могла быть уникальным художественным произведением, а во-вторых, смысловая нагрузка, связанная с её образом, всегда привлекала художников: ведь свет керосиновой лампы – это символ вечного возрождения, это семейный очаг, дом, любовь, жизнь.