Немецкий художник, выходец из России» или наоборот: «русский художник, один из ярких представителей немецкого экспрессионизма» – так характеризуют Алексея Явленского энциклопедические словари. Художник большую часть жизни прожил за границей, и его имя гораздо лучше известно за пределами России, чем на родине. Явленский создал более трех с половиной тысяч произведений, его работы хранятся во многих музеях и частных коллекциях Европы и Америки, но в российских собраниях их не больше двух десятков. В то же время, чем дольше Явленский жил в Европе, тем явственней проявлялась глубинная связь его творчества с русской культурой.
Алексей Георгиевич Явленский, потомок графов Растопчиных, родился в 1864 г. в Торжке (Тверская губерния). Отец его был полковником, и Явленский, хотя с 15-ти лет увлекался живописью, начал в Москве свою карьеру как военный. Однако узнав, что в Санкт-Петербурге офицеры могут по особому разрешению учиться в художественной школе, он поступил в 1889 г. в Петербургскую Академию художеств, где стал учеником И. Репина. В 1891 г. он познакомился с одной из подопечных Репина Марианной Веревкиной (1860-1938). Веревкина была ненамного старше Явленского, но в ней уже чувствовался сложившийся художник и оригинальный теоретик искусства. Руководствуясь одной из своих теорий, художница на долгое время оставила живопись и сосредоточилась на творчестве Явленского, стремясь развить его талант.
Полностью отдавшись живописи, Явленский вышел в отставку с государственной пенсией по состоянию здоровья. В 1896 г. вместе с Веревкиной, которая к тому времени получила наследство и пенсию за умершего отца, он отправился в Мюнхен, чтобы продолжить образование в знаменитой школе Антона Ашбе, вокруг которой группировалась в те годы колония русских художников. У Ашбе учились И.?Грабарь, М. Добужинский, И. Билибин и, наконец,?– Василий Кандинский.
Живя в Мюнхене, Явленский упоенно «впитывал» европейскую культуру. Вместе с Веревкиной он много путешествовал, последовательно «переболел» многими на правлениями живописи?– импрессионизмом, постимпрессионизмом, кубизмом, фовизмом. Он до самозабвения увлекался творчеством Ван Гога, Гогена, Сезанна, Матисса. О влиянии европейской живописи на становление стиля Явленского можно написать не одну диссертацию, но, тем не менее, его работы этого периода никак нельзя назвать подражательными. Мюнхенские портреты, пейзажи, натюрморты изысканно красивы и свежи: смелые композиционные построения, напряженный мазок, пылающая красками палитра – все говорит о том, что перед нами ищущий, дерзкий, полный творческих идей художник. Такие известные полотна как «Женщина с пионами» (1909), Портрет хореографа Александра Сахарова (1909), «Шокко» (1910), «Испанка» (1913) остановят ваш взгляд на любой художественной выставке, и, хотя не эти работы сделали Явленского одним из своеобразнейших художников 20-го столетия, многие любители искусства предпочитают их более поздним произведениям.
Имя Явленского тесно сопряжено с именем Василия Кандинского: вместе с Кандинским он стал учредителем «Нового мюнхенского объединения художников» („Neue Kuenstlervereinigung Muenchen“, 1909), позднее был членом художественного объединения экспрессионистов «Синий всадник» („Der blaue Reiter“, 1911-1914), основанного Кандинским и немецким художником Францем Марком. Явленский был свидетелем того, как Кандинский в 1910 г. сделал последний шаг к беспредметному искусству, но, хотя многие работы Явленского этого периода были близки к опытам Кандинского, «его приближение к беспредметности останавливается едва ли не на последней грани» (М. Герман. «Модернизм»).
Явленский часто приезжал на родину повидаться с родными, периодически участвовал в российских выставках, но его творческие интересы были связаны прежде всего с «немецкими Афинами»?– Мюнхеном: он активно выставлялся, его картины успешно продавались, в доме Явленского и Веревкиной собирались друзья-художники, здесь бывали многие знаменитости, жившие или гостившие в городе. С началом Первой мировой войны счастливому мюнхенскому братству пришел конец: возвратился в Россию Василий Кандинский, ушел добровольцем на фронт и вскоре погиб Франц Марк. В 1914 г. Явленский в последний раз приезжал в Россию, а в августе того же года он и его близкие как «нежелательные лица» на немецкой территории вынуждены были поспешно перебраться из Германии в нейтральную Швейцарию. С художником были две женщины – Марианна Веревкина и ее «воспитанница» (фактически – служанка) Елена Незнакомова с двенадцатилетним сыном Андреем. Мальчик, которого представляли всем как «племянника» Явленского, на самом деле был сыном его и Елены.
Беженцы поселились на берегу Женевского озера в деревушке Сен-Пре близ Лозанны. Художник чувствовал себя глубоко несчастным: в Мюнхене остались все его работы и коллекции, он был оторван от привычной художественной среды, сильно нуждался (поступление пенсий из России в связи с войной прекратилось). Прежний художественный опыт во многом обесценился для Явленского, он словно начинал с нуля: «…я попытался продолжать писать так, как это делал в Мюнхене. Но что-то внутри меня помешало мне продолжать в этом стиле – чувственном, расцвеченном, мощном. Я понял, что страдания изменили меня, и что мне нужно было искать новые формы и иные цвета для выражения моих чувств». Одна из ступеней этих поисков – первый из циклов Явленского «Вариации на пейзажную тему». Основной мотив небольших по размеру композиций – вид из окна комнаты: деревья, дома, дорога, горы. Все детали пейзажа, написанного легкими полупрозрачными мазками, художник, сводит к простым обобщенным формам: овалам, дугам, эллипсам. Настроение этих работ лучше всего поясняют слова из письма Явленского в Россию: «Мир и Бог в природе. Душа, кажется, так бы и слилась с этим. А на душе камень».
Постепенно у художника появились друзья и почитатели в Женеве и Лозанне, он начал с успехом выставляться в Швейцарии. В 1916 г. он познакомился с молодой художницей из Брюсселя Эмми Шейер (Emmy Scheyer, 1889–1945). Творчество Явленского произвело на Шейер такое впечатление, что она, как в свое время Веревкина, решила оставить живопись и посвятить свою жизнь популяризации его искусства. Эмми стала ближайшим другом Явленского, его личным секретарем и организатором выставок. Но главное?– встреча с ней вдохновила, духовно возродила Явленского. Он нашел, наконец, свой неповторимый стиль и свою тему: «художник в своем искусстве при помощи форм и красок должен говорить о божественном в себе».
В 1917 г. Явленский начал серию из ста работ «Мистические головы». Первоначально моделью для них была Шейер, но со временем художник все реже соотносил свои образы с реальными прототипами. Изображая обобщенные женские лица с пристальным взглядом огромных печальных глаз, он вдохновлялся православными иконами: «Я русский по рождению, и моей славянской душе всегда были близки древнерусское искусство и иконопись». В последующих сериях «Лики Спасителя» и «Абстрактные (или конструктивные) головы» он развивает все тот же сюжет?– суровый аскетический лик, исполненный возвышенной духовности: «в лице для меня раскрывается космос». Художник сводит лицо к чертежу, уподобляет его совершенной в своей лаконичности пластической формуле. «Серии» Явленского похожи на сложные музыкальные вариации – сотни раз повторяя конструктивную основу, он в каждой работе решает новую колористическую и композиционную задачу.
Из тихого Сен-Пре Явленский переехал в оживленный центр художественной жизни Цюрих, а затем, чтобы поправить здоровье, на юг Швейцарии?– в Аскону. В 1922 г., расставшись с Веревкиной, он возвратился в Германию. (Окончательный разрыв Явленского и Веревкиной был связан в первую очередь с тем, что художник решил жениться на Елене Незнакомовой и официально признать Андрея своим сыном).
Явленский поселился с семьей в Висбадене, где незадолго до этого с большим успехом прошла его персональная выставка. Возобновилась дружба с Кандинским: в 1924 г. оба художника вошли в группу “Синяя четверка” („Blaue Vier“), члены которой выставлялись в Германии и США. В 1933 г. нацисты запретили Явленскому участвовать в выставках, тем не менее через год он получил немецкое гражданство и как потомственный дворянин прибавил к своей фамилии приставку «фон». В 1937 г. произведения художника von Jawlensky вместе с работами его немецких коллег демонстрировались в Мюнхене на печально известной выставке «Дегенеративное искусство» („Entartete Kunst“). Около 70 картин Явленского нацисты конфисковали.
Однако не преследования нацистов стали трагедией последних лет жизни художника: тяжелая болезнь, артрит, явилась причиной прогрессирующего паралича рук и ног. Борясь с недугом, Явленский создавал свою последнюю серию «Медитации», которая насчитывает более тысячи работ и не имеет аналогов в искусстве ХХ века. На небольших, 18х12 см, листах бумаги он писал предельно обобщенные сумрачно-скорбные лики. Три черных горизонтали – линии бровей, глаз, сжатого рта – пересекает черная вертикаль – линия носа, и кажется, будто на цветовую поверхность наложен православный крест.
С каждым днем Явленскому становилось все труднее писать: он был вынужден держать кисть обеими руками, а позднее приходилось привязывать ее к уже онемевшим пальцам. Но он не мог оставить живопись, как не может глубоко верующий человек не обращаться к Богу: «Моя работа – это моя молитва, страстная молитва, высказанная красками». С 1938 г. почти полностью парализованный художник был более не в силах работать. Алексей Явленский умер в марте 1941 г. и был похоронен на православном кладбище Висбадена.
После кончины художника Елена и Андрей вернулись в Швейцарию. Дочери и вдова Андрея Незнакомова-Явленского (1902-1984), живущие ныне в Локарно, издали в 1990-е гг. четырехтомный каталог всего наследия мастера. В 2000 г. в Русском музее состоялась, наконец, крупная выставка произведений Явленского. Знаменательно, что вступительную статью к каталогу писал не российский, а немецкий искусствовед Tayfun Belgin – куратор музея Am Ostwall в Дортмунде, где хранится большая коллекция произведений «русского европейца» Алексея Явленского.
Марина Аграновская.