Тучи сгущались; к трём часам дня стало темно, как в сумерках. Неимоверная тяжесть, которая начала спускаться на Иисуса еще в Гефсиманскую ночь, достигла предела. Уже давно ждал Мессия этой последней встречи со злом мира, окутавшим Его теперь, как чёрная пелена. Он поистине сходил в ад, созданный руками людей.
– Элахи, Элахи, лема шабактани! Боже Мой, Боже Мой, для чего
Ты Меня оставил!
В этом вопле псалмопевца Христос излил всю глубину Своего беспредельного томления. Конца молитвы Он не дочитал...
Стоявшие на Голгофе не разобрали Его слов. Солдаты решили, что Распятый призывает Гелиос, Солнце, а иудеям по созвучию послышалось имя Илии-пророка. «Вот Илию зовет!» – сказал кто-то.
Начиналась агония. «Шахена!», «Пить!» – просил Иисус. Один из воинов, движимый состраданием, подбежал к кувшину с «поской», кислым напитком, который солдаты постоянно носили с собой, и, обмакнув в него губку, протянул на палке Умирающему. Более чёрствые отговаривали его: «Оставь, посмотрим, придет ли Илия спасти Его».
Едва только влага коснулась воспалённых губ Иисуса, Он проговорил: «Совершилось». Он знал, что смерть уже рядом, и снова стал молиться, повторяя слова, которые Мать учила Его произносить перед сном: «Отче, в руки Твои предаю дух Мой...».
Внезапно у Страдальца вырвался крик. Потом голова Его упала на грудь. Сердце остановилось. Он был мёртв.
Сын Человеческий выпил Свою чашу до дна.
В это мгновение люди почувствовали, как вздрогнула земля, и увидели трещины, пробежавшие по камням. Воздух был душным, как перед грозой. Центурион, который долго всматривался в лицо Распятого, воскликнул: «Поистине этот Человек – сын богов!». Что-то таинственное открылось римлянину в последние минуты казни.
Грозные явления природы подействовали на всех угнетающе. Смущённые и испуганные возвращались люди в город. Они били себя в грудь в знак скорби, догадываясь, что совершилось нечто ужасное.
На фоне сумрачного неба высились контуры трёх крестов. Но не только о жестокости и злобе человеческой говорили они. Отныне это орудие казни станет символом Искупления, символом жертвенной любви Бога к падшему человечеству...
Александр Мень «Сын человеческий»
Смерть Христа на кресте, явления воскресшего Христа матери и ученикам — центральный образ христианского искусства, важнейшая тема религиозного искусства и зрительное средоточие всех помыслов христианина. Воплотившись в человека, Иисус не перестал быть Богом. Людей спасает не насилие, а смирение, пример какого показал Христос. На картинах, изображающих Его жизнь и смерть, погребение и Воскресение, мы часто видим и ландшафт, и состав участников событий абсолютно разными. Иконография этих картин обусловлена временем, в котором жил художник, его представлениями о происходивших событиях на Голгофе, воли заказчика картины, мироощущения автора и философии, царствующей в умах людей этого исторического периода. Невозможно сосчитать картины написанные художниками за все времена, посвященные смерти и воскрешению Христа. Трудно найти более излюбленные сюжеты, чем эти.
