Екатерина Боярских

2010-1-34-1aЕкатерина Боярских родилась в 1975 году. Живет в Иркутске, преподаватель в гимназии, сотрудник Центра независимых социальных исследований и образования, а главное – мама семилетней Марты. Екатерина – человек разносторонне одаренный. Она поет, пишет стихи (в том числе и для детей), сказки (в основном – для взрослых). Кроме того, Екатерина – тонкий фотограф, одаренный пристальным взглядом, способным преображать самые обыкновенные предметы. В 2000 году Екатерина стала лауреатом премии «Дебют» в номинации «Крупная поэтическая форма». У Екатерины Боярских вышло две книги стихов: «Dagaz»(М.: ОГИ, 2005), «Женщина из Кимея» (М.: Время, 2009). Ее прозаические тексты и фотографии можно найти в Интернете: http://midori-ko.livejournal.com

Преображенье
Малина убежала на дорогу.
Она свою условную тюрьму
переросла, и вот стоит, волнуясь,
как лес-подросток, на пути у ветра.
И жёлтая игрушечная лейка
со всех сторон малиной заросла;
никто своей потери не коснётся,
никто свою утрату не найдёт,
пока к ней не придёт преображенье.А земляника убежала в лес.
Молчала. Измельчала, одичала.
Таиться ей, аукаться с травой,
пока к ней не придёт преображенье.Бежит ручей по глиняной дороге –
смешалась дождевая с ключевой
и прорезает фьорды. Всё туман.
Сквозь дождь запахло дымом,
а сквозь дом

цветёт ромашка, пробегает мышь.
Легла на землю старая ограда –
смотреть ей вниз, на глубину земли,
пока к ней не придёт преображенье.

И весь состав чудесного раствора,
все компоненты спелись и сплелись,
срослись, переоделись, помешались,
и друг от друга нас не оторвать,
пока к нам не придёт преображенье.

* * *
Имя небесной лодки
слишком непостоянно
в светлое время года,
в тёмное время неба,
имя чудесной лодки
будет им вместо брода,
вместо вина и моста
вместо плота и хлеба –
ясно и неизвестно.
Вместо любого «просто»,
вместо любого «вместе».
Возле небесной лодки,
на берегу Китая,
на берегу заката,
на берегу сраженья
не берегу печали –
не береги печали,
не уступай молчанью
слово преображенья.
Имя небесной лодки
слишком разноголосо –
рыжее как кочевник,
синее как качели.
Имя далёкой лодки
не задаёт вопроса –
не признаёт допроса,
не придаёт значенья.
Дождик пойдёт, и вместо
занавесей словесных
будет вода, и солнце
больше не запылится.
Ради небесной лодки
многие станут песней,
многие будут драться,
многие будут длиться
за отраженье ветки,
пару слов на открытке –
может быть, это метки,
может быть, это нитки.
Чудо моё, откуда?
Смотрит, не отвечает.
В воздухе нет маршрута,
в воздухе нет преграды.
Лодка, куда ты, лодка?
В воздухе нет приюта.
В воздухе нет приюта,
это и есть награда.
Чудо моё, останься.
Смотрит, не исчезает.
Будто с небесной лодки
смотрит. Не исчезает.

* * *
«Моя душа не знает покоя…
Но когда я ищу её, она исчезает…»
Снова цветут сиреневые ромашки,
снова живой туман своими путями
бродит над рельсами, ждёт, молчит.
Мокрая карта мира –
камешки и труха. Незаметный дождик
падает босиком,
льёт кукушкины слёзки.
Снова на рельсы дети кладут монетки,
поезд проедет – нет ни детей,
ни денег,
только шумят летние дни да сосны,
только река захлёстывает дорогу,
из берегов в праберега выходит.
Ветер в воротах гор.
Ветер во всех воротах.
Это душа. Она не знает покоя.
Я её не ищу. Она исчезает.
Из берегов в праберега уходит.Сказка странствийПока нас наша память не покинет,
мы тоже не покинем нашу память
и будем помнить о самих себе
как о предметах из страны желанной.
Искать на убегающих страницах,
в бегущих без оглядки городах,
читать на улетающих листах:
«Уютно ли ему? Ему уютно.
Он «в домике». Он жёлудь из Айовы.
Он в трещине лежит на тротуаре.
Сейчас его коснутся чьи-то руки,
он их запомнит как тепло немое,
прошедшее, коснувшись, в глубину.
Печально ли ему? Ему не больно.
Свободно ли ему? Ему спокойно
как никогда. Он более не часть,
он стал началом, а они, начала,
отчаянья не знают – только утро.
Он наша мысль. Он наш, а мы его,
пока нас наша память не покинет,
пока мы не оставим нашу память,
как жёлуди, как осень, как река,
которые уходят и уходят,
а там, где они были, остаётся
пустое место, равное любви.

Оставить комментарий