***
О черепаховых кошках
Мне расскажи,
Как удлиняются кольца
Спинных пружин,
Как повторяют за ними
Волны морей,
Как выгибаются спины
Горных цепей,
Как эти кошки смеются,
Спины прогнув,
Скомкав на шерсти все фрески,
Сведя их к пятну.
Тайнам кошачьим причастный,
Спой о них мне,
Как перелистывая в ночь
Пух на спине,
Кошки с глазами потомков
Древней Луны
Наши спускают печали
По водам Двины.
***
За холмами Лючии
На ладони пустыни,
Не помечен ничьими
Каблуками (и стынет
В жилах кровь), начинает
Капризно петлиться,
Ветвиться чинарой
На горной ключице,
Избегая живучих
Многотонных верблюдов,
Навьюченных страхом,
Притворством и блудом,
С себя сбросив иссохшую,
Мёртвую кожу
(Так – с копыта лассо,
Так – перчатку – из ложа)
И упавшие (синие –
В небе, здесь же –
Бессильные) звёзды,
Чудный путь.
От холмлёной Лючии
И до горной ключицы –
Штрих ладони капризный –
Моя линия жизни.
***
Здесь любопытных горельефов
Щиты и след, наверно, скифа,
Фламинго здесь по кличке Дефа
Румянит белый шарф халифа.
Здесь плачет ослик Насреддина
Над корнем сломанного грифа,
Здесь пьют изысканные вина
Из полых труб морского рифа.
Здесь отпечаток губ Гермеса
Неловко влился в рыжий камень
Сандальным следом клоунессы,
Полуоткрытостию ставен.
Здесь все ответы на моленья
Стянулись в круглый тёплый кокон,
А в нём по сотням направлений –
До верных нитями Востока.
Здесь пузыри, по грунту цокнув,
Упав на горький куст гортензий,
Не лопнут.
Это зарисовка моей фантазии в разрезе!
***
Он обладал такой же добротой.
Мне снилось, что иду к Нему домой,
где лестница изогнутой стопой
взлетала сквозь тяжёлые предметы.
Вдали морской обычно мускулился торс.
Где лодки-полосы и тени от полос
так мужественно двигались у сваи,
чуть видимое населенье звёзд
в воде покачивалось тёплой стаей.
***
Это слово виновно выглядывает
из-за кофейного дерева,
похожего на осину.
Заставляет произносящего его улыбаться.
Оно пахнет кофе
и разливается сиянием северным
с преобладанием синего.
Оно, перескакивая, спускается
Вниз по изгибу шеи лосиной.
И в отличие от этого стиха
имеет чёткий размер.
Мокасины.
Евгения Казакевич.