Пришел Кузьма-гончар торговать на базар. Товара у него – один горшок глиняный. Стоит Кузьма, томится, нет покупателя.
Рядом еще один бедолага мается. У него весь товар в мешке уместился.
Постояли горе-продавцы, да и разговорились.
– Чем торгуешь, мил-человек? – спрашивает Кузьма соседа.
– Кота в мешке предлагаю.
– Чем же он провинился?
– Надоел: во дворе ночами орет, по крыше ходит, под ногами крутится.
– Выпусти его, – говорит Кузьма, – как бы не задохнулся.
– Нет, еле засунул его в мешок, теперь пусть сидит, пока не продам, – отвечает хозяин.
– Жаль, живая душа ведь, – сокрушается Кузьма.
– Вот ты и купи!
Тут к Кузьме покупатель подошел. Стали рядиться. Торговались-торговались, будто дел на сто рублей. А по рукам ударили, да горшок, чтобы щи в печке варить, всего за алтын-три копейки у Кузьмы и купили.
Увидел это сосед и давай Кузьму теребить: «бери кота, коли обещал, выручай его из мешка».
Крепился гончар, крепился, да не выдержал. Отдал свой алтын, взял мешок с котом и домой пошел.
Идет лесом, думает, выпущу его, пускай бежит на все четыре стороны. А потом вспомнил Марьюшку, дочку свою. Решил, пусть она с котом поиграется, а там видно будет.
Дома жена спрашивает Кузьму, как торговалось, а он только руками развел, да начал мешок развязывать.
Выскочил из мешка кот рыжий, глаза круглые желтые, хвост трубой. Сам здоровущий и сила в нем большая.
Выскочил, прыг за порог, и нет его.
Выглянул Кузьма в окно, видит, гоняет кот воробьев с огорода. Не дает им огурцы клевать. Всех разогнал и под избу нырнул.
День проходит, второй… Вот жена и говорит Кузьме:
– А мышей-то в доме не стало.
– Видишь, хоть мы без копейки сидим, а кот старается: огород охраняет, мышей вывел, да и у нас еды не просит.
Прижился кот у Кузьмы. Больше всего с Марьюшкой дружит. Она его на руки возьмет, он сядет столбиком и все вокруг, как большой начальник оглядывает. Глаза строгие, кончик хвоста ходуном ходит.
Как-то ночью сидит кот на крыше, лапу языком намывает. Внизу на крыльце пес Полкан похрапывает. А чего ему не спать – у Кузьмы воровать нечего.
Вот моется кот, моется, чу, – шум идет какой-то. Спрыгнул на землю, а там лиса подкоп в курятник делает. Передними лапами копает, задними упирается.
Прыгнул ей кот на спину, бой завязал. А лиса зверь ярый, к схватке привычный. Тяжело коту приходится, но тут Полкан на помощь подоспел, да и Кузьма прибежал, поленом размахивает. Отстояли курочек!
На следующий день выдалась у Марьюшки минута свободная, взяла она кота, раны его осмотрела, промыла, дегтем смазала, ласковые слова сказала, утешила.
Сидят Марья с котом на лавочке у дома. Солнце летнее греет, птицы щебечут, Полкан в ногах устроился.
Едет по улице Яков-купеческий сын. У него картуз с козырьком кожаным, чуб до бровей вьется, рубашка с вышивкой по вороту, а штаны в софьяновы сапоги заправлены. Конь его то боком пойдет, то вприскочку, то шажком – играет, собой любуется.
Увидел Яков кота-красавца, удивился. Коня остановил, Марьюшку спрашивает:
– И откуда же таких котов изумительных берут?
А Марьюшка серы глазки на Якова подняла, только улыбнулась в ответ.
Платье на ней бедненькое, заштопанное, передник в глине измазан, отцу помогала. А глаза большие добрые, русые волосы на прямой пробор расчесаны, в косу заплетены, тяжелым жгутом чуть ли не до земли достают.
Посмотрела Марьюшка на Якова, промолчала. А он с седла сошел, пить попросил. Она ему ковш воды вынесла, он пьет, глаз от девушки отвести не может. И огонь в сердце горит-разгорается.
Пришел Яков домой, говорит отцу:
– Сватай мне дочь Кузьмы-гончара.
А отец, купец наиважнейший, хмыкнул и отвечает:
– Я тебе из купцов невесту предлагал, потом из генеральского роду, потом из дворянского. Все не по тебе! Теперь сам нашел из крестьян-ремесленников голытьбу неимущую. Но будь по-твоему, я не против. Не с деньгами жить, с человеком. Сватов зашлю, свадьбу сыграем, но мне на жену потом чтоб не жаловался. Твой выбор – твой и ответ. А там – Бог вам в помощь, да в попутчики.
В положенный день пришел отец Якова к Кузьме. Сели они под образа, знакомятся, приглядываются друг к другу. Вот купец и спрашивает Кузьму:
– Отчего ты никак на ноги не встанешь? Не пьешь, не гуляешь, а все бедность хлебаешь?
– Семья маленькая, помощников нет, одна дочка. Да и лошадь пала – глину привести не на чем, а на руках много не унесешь.
– Дам я тебе лошадку. Есть у меня, хоть уже немолодая, а глину возить сгодится.
Сидят отцы, разговор ведут. Яков с Марьюшкой на лавочке возле дома устроились, за руки держатся. А кот с вороной перед ними играет.
Лежит он, хвост по земле вытянул, не двигается. Ворона крадется-крадется, хочет его клюнуть в кончик хвоста. А кот извернулся, и на ворону. Та закаркала, крыльями захлопала, отскочила недалеко. Опять кот улегся, отвернулся, а ворона к его хвосту прилаживаться стала…
Сыграли свадьбу. Марья к Якову переселилась. Кот к ней в гости ходить наладился.
А Кузьма на лошадке подаренной с крутого берега глину начал возить, дело у него закипело. Стал подниматься, нанял помощника, потом второго. И весь достаток в доме из-за кота появился! Кузьма о том не забывал, иной раз посмеивался, затылок чесал.
Яков с Марьюшкой прожили много лет, детей вырастили, внуков дождались, стариками стали. А нет-нет, да и вспомнят, как отцы их степенные речи вели, да кот с вороной развлекались,– хорошо им станет и сразу молодыми себя почувствуют.
Андрей Толстых.