Рембрандт ван Рейн. «Ночной дозор»

На холсте, в бронзе и на экране

Когда в 2006 году весь мир пышно отмечал четырехсотлетие со дня рождения Рембрандта, ни одному из его произведений не досталось столько внимания, сколько «Ночному дозору». На площади перед домом-музеем Рембрандта в Амстердаме персонажи картины предстали увековеченными в бронзе. Авторы композиции А. Таратынов (Нидерланды) и М. Дронов (Россия) установили каждую фигуру отдельно, так что зритель может «войти» в скульптурную группу и почувствовать себя одним из стрелков. И разве не то же самое делаем мы мысленно, когда стоим в музее перед огромным полотном Рембрандта?

В Рийксмузеуме картину представлял культовый английский кинорежиссер Питер Гринуэй, работавший в то время над собственным «Ночным дозором» – одноименным кинофильмом (не путать с российским блокбастером!) и книгой, в которых отстаивал совершенно фантастическую детективную версию создания знаменитого произведения. У Гринуэя картина Рембрандта зазвучала и пришла в движение: войдя в специально обустроенное для презентации помещение, посетители слышали выстрелы, крики, собачий лай, барабанную дробь. Тут же на десятках экранов мелькали «ожившие» герои «Ночного дозора». Сам же зал, где хранится полотно, был превращен в подобие театра или кинотеатра, в котором «Ночной дозор» казался мизансценой спектакля или кадром из фильма. В погруженном в темноту зале блуждающий луч света выхватывал фрагменты холста – лица, оружие, костюмы, а светящийся контур обрисовывал фигуры…

Не всякое произведение выдержит такие смелые перевоплощения, но для «Ночного дозора» они кажутся естественными: эта картина – апофеоз живописи эпохи барокко с ее театральностью, с ее стремлением к иллюзионистским эффектам, к преодолению плоскости холста и выходу в трехмерный мир. «Ночной дозор» властно втягивает нас в свое пространство, захватывает мощным движением, делает участниками происходящего, уподобляя зрителям, сопереживающим пьесе или кинофильму.

«Отряд стрелков» или «Ночной дозор»?

Картину считают переломной для Рембрандта. Хотя отчуждение мастера от современной ему художественной среды началось за несколько лет до создания «Дозора» и происходило постепенно, именно в этой работе он открыто и ясно утвердил приоритет своей творческой воли над вкусами и желаниями заказчиков.

Неуспех «Дозора» был предопределен: Рембрандт написал совсем не ту картину, которую от него ждали. Ему был заказан групповой портрет членов добровольного отряда стрелков (нечто вроде народного ополчения), который, вместе с несколькими подобными произведениями других авторов, предназначался для украшения парадного зала нового здания стрелковой гильдии Амстердама.

Групповой портрет был в Голландии 17-го столетия очень популярным, но, на нынешний взгляд, скучноватым жанром. Каждый из членов какой-либо гильдии, будь то стрелки, врачи, суконщики или попечители приюта, платил художнику равную сумму, чтобы быть увековеченным наравне с собратьями по цеху во время дружеской пирушки, парада, делового собрания. Ни одна фигура в таком портрете не должна была помещаться на задний план или загораживаться, не приветствовались даже перспективные сокращения. Эти жесткие рамки неминуемо сковывали художников, и лишь таким мастерам, как старший современник Рембрандта Франс Хальс, удавалось преодолеть статичность и искусственность композиции традиционного группового портрета. Удавалось это и Рембрандту: в «Уроке анатомии доктора Тульпа» (1632) он искусно превратил групповой портрет врачей, поглощенных лекцией, в сюжетную картину, не нарушив требований жанра. Эта картина сделала его знаменитым, к нему потекли заказы...
Но что же мы видим в «Выступлении отряда стрелков под командованием капитана Франса Баннинга Кока»? Является ли вообще групповым портретом картина, на которой без помех можно рассмотреть только возглавляющего шествие капитана, шагающего рядом с ним лейтенанта Виллема ван Рейтенбурга и еще нескольких человек? Многие мушкетеры почти не видны за спинами сограждан, зато помимо восемнадцати членов отряда на холсте изображено больше десятка никому не ведомых личностей. Причем портретное сходство иногда столь условно, что сам капитан Кок не узнал себя и просил живописца Хельста подправить полотно (к счастью, Хельст отказался это сделать). Вызывает смущение и неясность сюжета: по какому случаю собрался отряд? Похоже, стрелки подняты по тревоге, и неожиданный приказ о выступлении породил смятение в их рядах: они на ходу заряжают ружья, разворачивают знамя…

Картина была без восторга принята разочарованными стрелками (неохотно и с опозданием расплатившимися с автором), и лишь немногие современники Рембрандта разглядели, какая пропасть лежит между нею и прочими работами того же жанра. Среди этих немногих был ученик Рембрандта Сэмуэл ван Хогстратен, который писал три десятилетия спустя после создания полотна: «Сколько бы ни критиковали это произведение, ему поистине суждено пережить все те картины, что берутся с ним соперничать, ибо оно так хорошо по замыслу, так совершенно по исполнению, в нем столько огня, столько движения, что прочие картины рядом с ним выглядят, как картинки на игральных картах».

Как ни мало дорожили произведением Рембрантдта владельцы, самое страшное случилось, когда стрелковая гильдия распалась: в 1715 г. полотно перенесли в один из залов королевского дворца, и, чтобы оно поместилось на новом месте, варварски обрезали холст со всех сторон (25 см сверху, 15 см снизу, 30 см слева и 10 см справа), при этом были утрачены три фигуры. О первоначальном виде картины мы можем судить лишь по копии Геррита Лунденса середины17-го века, хранящейся в лондонской Национальной галерее. Беды на этом не закончились: за два с лишним столетия, в течение которых картина висела близ отапливаемых торфяником каминов, она так сильно потемнела от копоти, что фигуры стали едва различимы. В начале 19-го столетия к Рембрандту пробудился интерес, и полотно в очень скверном состоянии было передано в Рийксмузеум. Тогда оно и получило романтическое название «Ночной дозор».

Подлинный колорит картины открылся только после ее реставрации в 1947 г., когда «Дозор» был уже ценнейшим среди экспонатов Рийксмузеума и помещался в специально спроектированном для него зале. К немалому смущению искусствоведов, вдохновенно воспевших сумрачную красоту ночной сцены, оказалось, что действие происходит при солнечном свете. Однако после сенсационных открытий реставраторов картина не возвратилась к своему первоначальному названию, и это, пожалуй, не случайно. Ведь сами по себе славные мушкетеры капитана Кока мало интересовали художника. Недаром он произвольно увеличил число персонажей, причем расположил их так, что фигуры крайне сложно пересчитать (разные источники дают цифры 24,28 и 34).

Настоящий герой картины – осененная героическим духом, объединенная общим движением толпа, образующая нерасчленимое единство. Несколько раз повторяющиеся, почти параллельные диагонали, которые слева образованы пикой, древком знамени и стволом мушкета, а справа – пиками, оружейными стволами и ободом барабана, с двух сторон захватывают боковое пространство, и возникает ощущение, что запечатленная на холсте группа людей – лишь часть более мощного людского потока. Несколько фигур, устремляющихся наперерез общему движению (девочка, мальчишка, собака), тоже «работают» на расширение пространства полотна. В то же время указывающая вперед рука капитана Кока и написанная в сильном перспективном сокращении алебарда лейтенанта Рейтенбурга выводят картину из плоскости холста: отряд идет прямо на зрителя. Эта картина – моментальный снимок энергичного марша, а отнюдь не групповой портрет, и короткое, как барабанная дробь, название – Nachtwacht, Night Watch, Nachtwache, Ночной дозор?– очень подходит ему.

Загадки и тайны «Ночного дозора»

Картина слывет загадочной. Искусствоведы и любители живописи веками ломают головы над этим полотном. Так один почтенный голландский историк искусства начала 19-го столетия потратил годы, чтобы доказать, что отряд выходит на парад по случаю приезда в Амстердам французской королевы Марии Медичи в 1639 г.

Самая манящая среди загадок «Дозора» – изображение странной девочки в золотом наряде. Она кажется карлицей: ростом с ребенка, но с лицом молодой женщины, с лицом Саскии, жены художника… Рембрандт начал писать «Ночной дозор» счастливым семьянином, а закончил вдовцом. Это милое личико в толпе вояк – может быть, последний портрет любимой, личная нота в заказной работе. Но есть и множество других, более прозаических толкований: эта девочка?– «маскот», т.е. живой талисман отряда, или маркитантка, продающая воинам провизию и питье. На поясе у девочки подвешена тушка белого петуха с крупными когтистыми лапами. Эту деталь трактуют как символическое изображение провизии отряда, которой заведует маркитантка, но возможно – это скрытая шутка, основанная на игре слов: на голландском языке слова «коготь» («klauw») и мушкет («kloven») звучат похоже, а мушкетеров называют кловенирами («klovenier»). Существует мнение, что скрещенные лапки петуха – герб добровольной городской гвардии.
Ясно, что девочка не может быть второстепенным персонажем, иначе она не стала бы световым центром картины. С ней соперничает по освещенности только фигура лейтенанта в светло-желтом костюме, но в то время как лейтенант всего лишь интенсивно освещен, девочка словно сама излучает свет! Что хотел этим выразить художник, который «ставил» свет, как театральный режиссер, воплощая в световых акцентах высший смысл картины? Представим себе, что девочки нет на холсте: композиционное равновесие картины сразу нарушается, без контраста с легкой фигуркой этой светлой малышки крупные мужские фигуры теряют масштаб, сцена утрачивает монументальность, в самой атмосфере картины пропадает какая-то струна – все словно гаснет и становится обыденным. Похоже, фигурка девочки с женским лицом и есть ключ ко всему полотну…
В сюжете и деталях «Ночного дозора» многое не ясно (по подсчетам искусствоведов, число загадок превышает сотню!), но думается, что загадочность полотна не только в этом: тревожная недосказанность свойственна картине как таковой. Кажется, что в ней самой скрыто нечто таинственное, подобно тому, как почти полностью скрыты фигуры людей на заднем плане, в затененной глубине холста.

Пытаясь разгадать принципы сложнейшей композиции «Ночного дозора», историки искусства составляют мудреные графические схемы удаленности фигур и схемы интенсивности освещения, проецируют всю группу фигур на плоскость, чтобы яснее увидеть ее контур. Им открываются интереснейшие вещи: ритмические соответствия линий, закономерности в, казалось бы, беспорядочном распределении света и тени. В этих исследованиях вряд ли будет поставлена точка. Подобно тому, как на рембрандтовском полотне запечатлен момент, когда беспокойная толпа превращается в организованный отряд, так и в построении картины внутренняя гармония непостижимым образом берет верх над внешним хаосом форм, линий, световых пятен. В этом абсолютном совпадении сюжетного и пластического (чисто художественного) содержания картины, наверное, заключается главная тайна «Ночного дозора»: творческая тайна Рембрандта, та, что питает искусство и, к счастью, никогда не будет раскрыта.

sq_bl Марна Аграновская.

Оставить комментарий