Что всё видимое нами
Только отблеск, только тени
От незримого очами?
Милый друг, иль ты не слышишь,
Что житейский шум трескучий
Только отзвук искажённый
Торжествующих созвучий?
Владимир Соловьёв, 1892 г.
Идея этого рассказа возникла год назад, во время выставки работ Чюрлёниса, на которой, среди картин, я впервые увидела его фотографии. Эти фотографии совершенно удивительным образом походили на его живопись – пластичную, эмоциональную, искреннюю – такую, какой я её знала давно. Я долго стояла перед этими снимками, сопоставляя их с картинами, которые были тут же на выставке и в моей памяти, а чуть позже стала разыскивать хоть какие-то сведения о Чюрлёнисе-фотографе и более подробно анализировать так поразившие меня работы. Теперь мне хочется поделиться найденной информацией и своими размышлениями с вами…
Микалоюс Константинас Чюрлёнис родился 22 (10) сентября 1875 года в Варене, на юге Литвы. Двойное имя – Николай Константин – было дано ему при крещении. Отца мальчика также звали Константином, поэтому русский вариант имени художника – Николай Константинович Чурлянис. В семье Николая Константина было принято называть по второму имени – Константом. Общепринятое теперь литовское имя Микалоюс Константинас Чюрлёнис утвердилось позже, после 1905 года, то есть к концу жизни Чюрлёниса.
Когда Константу было три года, семья перебралась в Друскининкай. Жили они небогато. Отец служил органистом в костёле, а мать вела хозяйство и воспитывала Константа и его младших братьев и сестёр, которых у него было восемь!
Мальчик учился в Друскининкайском народном училище, а дома занимался музыкой, к которой имел замечательные способности. В 13 лет, благодаря рекомендации близкого друга семьи врача Юзефа Маркевича, Константа приняли в оркестровую школу князя Михаила Огинского, находившуюся в Плунге.
Князь Огинский был доволен своим учеником и взял на себя финансовое обеспечение его дальнейшей учёбы – с 1894 года Чюрлёнис учится в фортепианном классе Музыкального института в Варшаве. Он начинает сочинять музыку сам, увлекается литературой, историей, естественными науками, религиями востока и запада.
Первое большое сочинение молодого музыканта появилась в 1901 году, это была симфоническая поэма «В лесу». В том же 1901 году Чюрлёнис поступил в Лейпцигскую консерваторию и, кроме музыкальных занятий, всерьёз увлекся живописью.
Через два года, получив диплом, Чюрлёнис возвратился в Варшаву, здесь давал частные уроки и сочинял музыку. Постепенно тяга к живописи становилась сильнее, и в 1903 году появилась его первая большая картина «Музыка леса», созвучная сочинённой им чуть ранее симфонии и написанная маслом.
В 1904 году Чюрлёнис начинает учиться в только что открывшейся Школе изящных искусств Казимира Стабровского в Варшаве. В эти годы он создаёт множество картин, знакомится в Европе с живописью величайших мастеров, участвует в художественных выставках – и это кроме частных уроков и серьёзных занятий музыкальной композицией.
С этого времени профессиональный музыкант становится ещё и художником.
А как же фотография? Оказывается, что серьёзное увлечение художественной фотографией также пришло к нему в это же время. По воспоминаниям близких, у него был фотоаппарат, фотографировал он много и увлечённо, сам проявлял, печатал, сушил и обрезал снимки, а потом вклеивал их в альбомы.
К сожалению, до наших дней сохранилось не так много фотографий работы Чюрлёниса. Тем не менее, они исключительно интересны как сами по себе, так и в общем контексте творчества мастера.
Когда и как были созданы известные нам сегодня снимки?
…Наступило лето 1905 года, а с ним и долгожданный летний отпуск. Благодаря приглашению и материальной поддержке своих друзей – семьи Вольман – Чюрлёнис едет в путешествие на Кавказ и в Крым.
С Вольманами он дружен около года. Хозяйка дома, Бронислава Вольман, всегда искренне верила в его необычайный талант и всячески ему помогала. С сыном Брониславы Чюрлёнис был дружен – они вместе учились в школе Стабровского, а дочери Галине он давал уроки музыки.
Поездка на юг подарила Чюрлёнису массу впечатлений и была исключительно плодотворной. Вот как он сам пишет о путешествии своему брату: “Пригласили меня в отпуск с собой родители моего коллеги Вольман — в Анапу, к Черному морю; не только пригласили, но и деньги на дорогу прислали. Ну что ж, хорошо! Я и поехал и пробыл там более двух месяцев. Нужно ли описывать, как было хорошо и как мне там понравилось. Правда. Помнишь Палангу? И наши прогулки у моря? Так же было и там, возможно, ещё красивее, потому что природа дикая и вроде страшновато. Берега местами высокие, недоступные, а местами еле-еле удаётся убежать от волны, с какой-нибудь горы видно половину моря. Ходил один, мой коллега охотней бегал за барышнями. Может, это и к лучшему, там было слишком красиво, чтобы любоваться с кем-то этой красотой. Всё время думал о тебе и вспоминал, как ты далеко, а я один-одинёшенек смотрел на всё это и красоты этой немного жаль мне самому. Так шли дни, дождя не было, жара достигала 43 градусов. Я рисовал или просто часами сидел у моря, особенно когда садилось солнце — всегда был у моря. И мне было хорошо и с каждым разом все лучше. Потом приехал Генек и мы ехали через весь Кавказ…”
Из этой поездки Чюрлёнис привёз много снимков, из которых после возвращения домой сделал альбом «Анапа-1905».
До недавнего времени фотографии этого альбома хранились в семейном архиве Чюрлёнисов и были неизвестны широкой общественности. В состав экспозиции Национального музея М.К. Чюрлёниса в Каунасе они вошли только в 2000 году. С тех пор посетители музея и его выставок могут познакомиться и с этой гранью таланта художника и музыканта.
Картины Чюрлёниса часто кажутся космическими, сказочными, фантастическими. Но стоит лишь посмотреть фотографии его анапского альбома, чуть внимательнее вглядеться в них – и вы увидите своими глазами то, что так поражало этого удивительного художника и находило отражение в его картинах, почувствуете солёный ветер и брызги прибоя, услышите ту же морскую сонату, что слышал он, стоя на берегу… Попробуйте сравнить фотографии с картинами – и вы не только оцените цепкий и чуткий взгляд мастера, но и немножко приблизитесь к пониманию того, в чем заключается настоящая магия фотографии.
Закончить рассказ об этом необыкновенном человеке, гении и романтике, мне хотелось бы его словами – напутствием: «Свет надо иметь в себе, с собою, чтобы осветить темноту тем, кто стоит на пути, чтобы они, увидев свет, нашли его в себе, и пошли собственным путём, не стоя во тьме…»
Марина Яшина.